На главную

с официального сайта Стаса Намина

«Цветы жизни»

Стас Намин: "Если в начале 70-х пойти на компромисс было единственным выходом, то сейчас меня уже никакие компромиссы не интересуют"
Группе "Цветы" - той самой, с которой начинался весь отечественный музыкальный неформат, исполнилось 40 лет. Ее бессменный лидер Анастас Микоян, широко известный как Стас Намин, решил, что ветеранам рок-н-ролла пора тряхнуть стариной. В свое время музыкант и композитор зарекся писать песни. О том, что заставило его вновь выйти на сцену, о нравах Дома на набережной, снеге для Фиделя Кастро и нелюбви к попсе Стас Намин рассказал в интервью "Итогам".
- Стас, последние концерты группы в Санкт-Петербурге и Москве - это возвращение на большую сцену или просто дань уважения 40-летнему юбилею "Цветов"?
- Это скорее повод - формальная точка отсчета для возрождения "Цветов". Конечно, выйти опять на большую сцену можно было и до этой даты, и после. Совершенно необязательно к ней цепляться. Дело даже не в самом юбилее, когда по определению положено достать из футляров инструменты и вспомнить молодость. Мне кажется, что сегодня настало время, когда красивая мелодия и стихи опять востребованы, и, может быть, наши старые хиты и новые песни, как и раньше, дойдут до сердца людей. А помимо этого, мне кажется, уже отходит время фонограммного исполнения, и всем интересно будет посмотреть и услышать, как по-настоящему поют и играют живьем. У нас старая школа, и мы это умеем по-взрослому. Кроме того, во время записи в этом году на студии Abbey Road в Лондоне я вдруг почувствовал кайф играть на гитаре. Мне даже захотелось опять выступать с группой. Хотя последние 20 лет рок-н-ролл и вообще песенки меня совсем не привлекали.
- Поэтому более двух лет назад в одном из интервью вы заявили: "Мне уже неинтересно писать песни"?
- Я это сказал потому, что так и было. А теперь опять стало интересно. Одна из моих новых песен, "Свет и Радость", вошла в наш последний альбом "Назад в СССР", другая, совсем новая - "Распахни свое окно", впервые исполнена 6 марта на нашем юбилейном концерте. Мне кажется, что сегодняшние песни "Цветов" отличаются от ранних примерно так же, как первые песни "Битлз" отличаются от их последних произведений.
- А что было до "Цветов"?
- В суворовском училище я начал играть на гитаре и в 64-м сделал свою первую группу "Чародеи", затем мы с братом и друзьями по двору Дома на набережной сделали группу "Политбюро". Мы репетировали в подвале этого дома. Прямо под бюстом Ильича и пролетарскими знаменами играли хиты "роллингов" и Джимми Хендрикса. В этом же доме репетировала "Машина времени". С Андреем Макаревичем мы с тех пор и дружим. Странные совпадения: и "Цветы", и "Машина" начинали не только в одном дворе, а еще и во дворе дома, где жил цвет высшей партийной элиты СССР. Мы уже вместе с "Машиной" пережили советскую власть, прошли через все запреты, дождались свободы и гастролировали по всему миру. В 89-м, после мирового турне "Цветов", я решил оставить группу, так как сделал новую - "Парк Горького", куда вошли и музыканты, работавшие в "Цветах". Увлекся разными проектами, которые стали возможны с новыми свободами. Ну а потом я, наверное, устал от всего этого и, как тот гинеколог, которого стриптиз по определению не возбуждает, перестал возбуждаться от концертов, записей да и вообще от этой тусовки.
- Может быть, все дело в том, что рок-н-ролл мертв, а с ним и эпоха "советских Beatles", как тогда называли "Цветы"?
- Это две разные темы. С одной стороны, можно говорить о жанре рок-н-ролла как о рупоре свободы и о том, что с ним происходит. С другой, если про меня говорить, то на том витке жизни, который мы стали переживать с начала перестройки, мне показалось, что в этой стране никому ничего больше не нужно. Точнее, деньги оказались нужны всем, а вот все остальное обесценилось. В начале 90-х в популярной музыке сложилась вообще неожиданная для меня ситуация.
- Почему неожиданная?
- Когда в свое время в СССР пропагандировалась фальшивая советская эстрада и запрещали "Машину", "Аквариум", Шевчука, "Кино" и даже нас, хотя уж мы-то были невинными по сравнению с ними, все было для меня понятно. Поскольку существовал режим, который запрещал то, что не сходилось с его идеологическими сутрами. А вот когда этот режим кончился, стало непонятно, кто теперь запрещает Шевчука и "Аквариум"? Почему сейчас не видно Земфиры, "сплинов", ни даже Коли Носкова. А вместо них на экране опять фальшивая попса.
- Разве сейчас они под запретом?
- Я не знаю. А что, вы видите Шевчука или Земфиру в прайм-тайм на центральных телеканалах? Вы видите там в изобилии то, что даже в советское время называли пошлостью.
- Вас на телевидении тоже не видно.
- Я с "Цветами" ушел добровольно и исчез на 20 лет. А вот, к примеру, Юра Шевчук все эти годы творит нетленку. В моем понимании он сегодняшний Высоцкий. Вот, не дай бог, с ним что-то случится, тогда его все будут называть гением и превозносить до небес. Поэта у нас признают только после смерти. А сейчас его вроде как бы никто всерьез не слышит и не видит, кроме тех, кто его любит. Как бы и есть он, и нет.
- Что-то я вас не пойму: о каких таких запретах вы говорите?
- Я не говорю об идеологических запретах. Я думаю, сегодня реальная проблема в коррупции и безвкусице тех, кто принимает решения и на свое личное усмотрение насаждает свой музыкальный вкус или, точнее, безвкусицу всей стране. Поэтому и невозможно увидеть современную, живую интересную музыку. Может, это и не лучший пример, но мне лично один такой телевизионный чиновник сказал, что "Цветы" недостойны его эфира. Это еще хуже, чем совок. Там хоть были идеология и худсоветы.
- По количеству профессий вы вполне можете войти в Книгу рекордов Гиннесса - музыкант, композитор, продюсер, художник и фотограф, режиссер театра и кино, наконец, основатель отечественного шоу-бизнеса. У вас самого дух от всего этого не захватывает?
- Даже не знаю, что сказать... Что касается шоу-бизнеса - я никогда не относился к нему с интересом. Он меня всегда раздражал. Те мои проекты в начале перестройки - независимые радиостанция и телекомпания, фирма грамзаписи и даже концертное агентство - я не назвал бы шоу-бизнесом. Это было скорее самоутверждение новой свободы. То, чего раньше невозможно было даже представить. Это можно с натяжкой назвать шоу, но уж точно не бизнесом. Денег там вообще не было, или они играли второстепенную роль. На всех этих проектах я скорее их тратил, чем зарабатывал. Раньше мне и во сне не могло присниться, что возможно сделать собственную радиостанцию без идеологической цензуры, без государственных учредителей и даже партнеров. Это была моя собственная радиостанция, где я запретил пускать рекламу. Какие уж тут шоу-бизнес и коммерция. Но нас вместе с "Эхом Москвы" закрыли во время путча 1991 года. Пришли автоматчики и вырубили эфир. То, что закрыли политическое "Эхо", это было понятно, но нас-то чего? А потому что мы были независимыми. Мы не говорили о политике, но могли начать в любую минуту. И, главное, нас нельзя было контролировать и нельзя было нам диктовать.
- Вернемся к шоу-бизнесу. Вас деньги совсем не интересуют?
- Почему вы сделали такой вывод? Они меня не интересовали в тех проектах, а не вообще. Я в жизни разделил то, что касается моих увлечений, где есть мои творческие интересы и куда я трачу деньги, от того, где зарабатываю. У меня не получается смешивать заработок и удовольствие. Мне комфортен такой бизнес, где не нужно искать компромисс со вкусом, идеологией и творчеством. Он должен быть построен на логике и здравом смысле, интуиции и математике.
- Где же, например?
- Я это называю "таскать мешки в порту". Потому что для меня эта работа не приносит большого удовольствия. Это обычная коммерция. Я занимаюсь разными проектами, но они не связаны с искусством.
- Недавно в информационных лентах прошло сообщение о том, что продается знаменитая Abbey Road, где записывались "битлы", "роллинги" и другие легенды рока...
- А теперь уже и "Машина", и "Цветы".
- Какие были ощущения? Это действительно культовое место?
- Наверное, да. Настоящего волшебства, возможно, и не было. Впрочем, как сказать. У нас там произошел один странный эпизод. Прямо у входа в студию у Олега Предтеченского, солиста "Цветов", от волнения чуть не пропал голос. И в тот момент, когда он мог разговаривать почти шепотом, неожиданно влетела какая-то птичка. Желтенькая такая. Села в метре от Олега на спинку стула...
- И запела голосом Леннона?
- Типа того. Птичка и наш вокалист посмотрели друг на друга, потом та залилась трелью и улетела. А Предтеченский зашел в студию и спел с одного дубля весь диск, да так, что аплодировал весь персонал. Не знаю, как это назвать - волшебством или обычным совпадением. Но для нас это было настоящим чудом. Ибо обычно процесс записи вокала занимает несколько дней. В свое время, когда мы записывали "Звездочку мою ясную", пришлось сделать более пятидесяти дублей! А тут вдруг такое... Правда, Олег Предтеченский объективно суперпрофессионал и, может быть, без птички спел бы так же.
- С кем из зарубежных исполнителей вы дружны?
- Мы были большими друзьями с Фрэнком Заппой, теперь уже, к сожалению, покойным. Из ныне живущих звезд, наверное, можно назвать Роберта Де Ниро, Леонардо Ди Каприо... Правда, они не музыканты. А в музыке - Питер Гэбриел, Чик Кореа, кстати, дружу и с Милен Фармер. Ну, конечно, и старые друзья - "Скорпионс", Бон Джови и другие. Вообще реально общаться получается очень и очень редко, потому что у всех своя жизнь и свой график. Просто относимся друг к другу с уважением и хотя и не видимся, но чувствуем тепло. - А с кем из зарубежных политических звезд водите дружбу?
- Дружбой это назвать трудно, так как у нас абсолютно разные и жизни, и поколения. Но мы часто встречаемся с Михаилом Сергеевичем Горбачевым. А в свое время была очень смешная ситуация с Фиделем Кастро. Однажды в моем дет-стве он приехал в гости к деду, в дом на Воробьевы горы. Тогда Фидель в первый раз был в Москве с братом Раулем и его женой. В разговоре с дедом Фидель между прочим сказал, что никогда в жизни не видел настоящего снега. Дед ответил, что уже весна и он только недавно растаял. А я, решив преподнести сюрприз, побежал в овраг, где еще сохранился снег, набрал целый поднос и преподнес Фиделю.
Спустя 30 лет, когда группу "Цветы" уже стали выпускать за границу, но коммунизм по-прежнему свирепствовал, мы поехали на Кубу. Выступали в самом престижном зале Гаванны, и во время концерта вдруг слышу, что почти весь партер говорит по-русски. Мы вроде на Кубе, а зал весь русский! Я прерываю концерт и спрашиваю: "Кубинцы-то в зале есть?" Вся галерка утвердительно кричит по-испански. "А что вы там, на галерке, сидите, ведь концерт мы даем именно вам?" "А нас в партер не пустили", - отвечают кубинцы. "Тогда мы прекращаем выступление, пока вас не пустят", - говорю я и ухожу с группой за кулисы.
- Международный скандал?
- Да не то слово. К нам за -кулисы прибежали какие-то люди в штатском, которые быстро разъяснили, что это последний наш концерт, как и выезд за границу. Но мы твердо стояли на своем. В конце концов кубинцев пропустили в партер, и мы продолжили концерт, а они отрывались у сцены. Наутро меня вызвали к советскому послу. Больше получаса ожидал в его приемной приговора. Вдруг распахивается дверь, выбегает посол и заключает меня в объятия. При этом приговаривает: "Вы являетесь гордостью нашей культуры!" Я стою и ничего не понимаю - еще более получаса назад я чуть было не стал врагом народа, а тут неожиданно превратился в "гордость". Все объяснила передовица в газете "Гранма", где красовалась моя фотография на сцене и было сказано, что советские артисты покорили сердца кубинцев. Я уверен, что тогда Фидель, узнав всю эту историю, просто нас спас.
- Стас, ваше настоящее имя Анастас Микоян, как и вашего деда. Его брат - прославленный советский конструктор самолетов МиГ, а ваш отец - участник войны и заслуженный летчик СССР. Почему стали Наминым?
- В молодости у моих родителей со мной были проблемы. Постоянно попадал в какие-то истории, меня выгоняли из институтов за преверженность рок-н-роллу и тому подобное. Мама всегда бегала за мной, спасая и помогая во всем. Ей я обязан многим. Поэтому и назвался ее именем: ее зовут Нами. Так что я маменькин сынок - и в хорошем смысле, и в плохом тоже.

Александр ЧУДОДЕЕВ - («Итоги» №10 (717) 8 марта 2010)