На главную

с официального сайта Стаса Намина

«СТАС НАМИН: Я не знал, что родился в Кремле»

Песни его группы знают, наверное, все. Хотя на сцене вместе со своими музыкантами ОН особо появляться не любит - претит необходимость актерствовать. Его стихия - скорее тусовочное раскрепощенное общение среди "своих". Причем "свои" могут быть сколь угодно разного уровня. Его приглашал на свой день рождения Горбачев, и он же увлеченно работает с совсем юными ребятами над старым хипповым мюзиклом "Волосы". Хиппи, ставший бизнесменом, - не такая уж необычная история. Только этот хиппи все равно предпочитает жить в контркультуре и тратит на нее собственные (и немалые) деньги, при этом постоянно занимаясь творчеством - музыкой, фотографией, режиссурой и т.д. Вот ОН, хозяин офиса в неожиданном уголке Москвы - Парке им. Горького. Да и не офис это - здесь деловые бумаги соседствуют с выставкой авторских фоторабот и музыкальной студией. Здесь находится место всему, чем увлекается Стас НАМИН.

...Получилось так, что друзей-музыкантов у меня сегодня довольно мало - Юра Шевчук, Андрей Макаревич, Леша Романов из "Воскресения", Дима Ревякин ("Калинов мост"), но они люди особенные, больше, чем просто музыканты.
— Многим очень нравилось "Радио Эс-эн-си", почему его больше нет?
— Когда Горбачев однажды сказал, что разрешено все, что не запрещено, я решил опробовать реальность этой установки. И действительно, кое-что получилась - частная радиостанция "Эс-эн-си". Там принципиально не было никакой рекламы, а основное время отдавалось музыке, причем зачастую такой, о которой "массы" не имели представления - Том Уэйтс, к примеру. У нас не было никакой цензуры. Тексты ведущих - чистая импровизация людей, которые не имели опыта подобной работы. Просто с моей субъективной точки зрения, люди с таким уровнем интеллекта имели право импровизировать в эфире. И на "Радио Эс-эн- си" выросло много известных персонажей - Настя Рахлина, вдова Башлачева, которая после его смерти именно с помощью "Радио Эс-эн-си" вышла из глубокой депрессии, Эркин Тузмухамедов, "Квачи", Кирилл Немоляев - человек пятнадцать можно назвать, и все оказались талантливыми личностями. Карьеру там никто не собирался делать. Это был завершенный проект, который выполнил свою функцию, — радио два года служило окном в запрещенную ранее культуру, оно, наверное, несло в себе какой-то импульс свободы, и поэтому во время путча нашу станцию наряду с "Эхом Москвы" захватили автоматчики и остановили ее деятельность. Только после этого я ввел туда прямую трансляцию новостей "Би-би-си", но через некоторое время комиссия Министерства связи приняла решение отобрать у нас частоту вещания. Я, конечно, мог бороться и отстаивать справедливость, но решил, что задуманное по сути уже получилось.
— Считается, что вы начали шоу-бизнес в этой стране?
— На самом деле никакого шоу-бизнеса поначалу и не было. Я не получал ни копейки с тех групп, которые создавал и которыми занимался. Все мои начинания в этой области были скорее продиктованы наивным порывом к свободе, свет которой в то время только забрезжил в конце тоннеля, а не зарабатыванием денег.
— То есть от звания Отца отечественного шоу-бизнеса вы отказываетесь?
— Ну если только прадедушка (смеется). Честно говоря, как только дело доходит до шоу-бизнеса, у меня начинается аллергия и портится настроение. Первым отношение к шоу-бизнесу мне сформулировал Фрэнк Заппа, когда я собирался в 1989 году делать международный рок-н-ролльный фестиваль в Лужниках. Он сказал: "Добро пожаловать в самый грязный бизнес в мире". Я тогда не понял, но очень быстро удостоверился в его правоте. Мне любой бизнес в принципе некомфортен — это для меня вынужденная необходимость зарабатывать на хлеб. Если серьезно разобраться, суть любого бизнеса в обмане - на сколько ты увеличишь дельту между реальной стоимостью продукта и ценой, за которую ты его продашь, на столько ты и обогатишься. А шоу-дело к тому же - сфера, связанная с людьми, фактически с продажей их таланта. Поэтому в моем бизнесе принципиально участвуют в основном объекты неодушевленные - природные ресурсы, недвижимость и т.д.
— Как это у вас получается — параллельно с творчеством заниматься еще и бизнесом, ведь этому вы никогда не учились?
— Мне кажется, что для бизнеса образование вообще не обязательно - дело-то нехитрое. Нужны определенные навыки и опыт, которые у меня далеко не сразу появились. Однажды в жизни меня крупно обманули, я из этой ситуации с трудом выпутался, а потом стал осторожным и более разборчивым в друзьях и партнерах. Пришлось перестраивать голову. Теперь одна ее часть управляет моим бизнесом, а другая - моими творческими увлечениями.
— Да, раз уж бизнес не является призванием, то, наверное, и о желании заняться политикой спрашивать глупо. Хотя в связи с вашим происхождением такой вопрос напрашивается.
— В юности, еще до того, как об этом задуматься, я уже инстинктивно пошел совершенно в другую сторону. Поступил в Иняз вместо МГИМО и занялся музыкой вместо политики.
— А что, кстати, означает "Намин"?
— Это производное от имени моей мамы - ее зовут Нами, что по-грузински значит "росинка". Вообще, все, что во мне есть хорошего, это, наверное, от нее. Она меня растила, отдавая мне всю свою жизнь. Папа Алексей Микоян был военным летчиком и жил отдельно от нас.
— Все-таки ваш дед Анастас Микоян был настолько весомой фигурой в СССР, что родство с ним должно каким-то образом влиять на жизнь.
— Ничего плохого про деда я сказать не могу. Ходила шутка - "От Ильича до Ильича без инфаркта и паралича". Он сам любил ее рассказывать гостям. И это была правда. Я думаю, что у секрета его долгих лет в политике — две составляющие. Во-первых, он действительно хорошо делал то, за что брался, - торговля, строительство, снабжение и т.п. А во-вторых, он никогда не стремился быть первым в политике и не боролся за власть. Причем это не была просто хитрость. Хитрость - это всего лишь ум глупых. А там, как известно, ребята все были не простые. Опытные, закаленные естественным отбором -от революционной деятельности в царские времена до внутрипартийной борьбы. То, что их сегодня зачастую изображают примитивными, — просто глупость самих авторов современных фильмов и передач.
— А какие-то собственные воспоминания о тех людях сохранились?
— Вообще-то я с детства был совершенно "из другого санатория" и ничем подобным не интересовался. Деда, конечно, помню, хотя больше я о нем узнал уже после его смерти. Меня поразила история, которую Фидель Кастро рассказал Евгению Максимовичу Примакову, а тот, в свою очередь, мне, о роли деда в урегулировании Карибского кризиса. Дед был другом Фиделя и другом Кеннеди, а потому роль посредника в конфликте досталась ему. Впоследствии получилось так, что Микоян оказался после прихода Брежнева самым авторитетным в международном масштабе советским политиком. Дед знал, что ему этого не простят, и принял мудрое решение уйти. Но Брежнев по возможности строил козни его семье даже после его смерти, хотя на самом деле это обернулось неким благом. Прощание с дедом было организовано не в каком-то помпезном месте, а в Доме ученых. Его запретили хоронить у Кремлевской стены, и он, слава Богу, лежит на Новодевичьем, рядом с родителями и погибшим во время войны сыном. Я узнал об этом только потом, а в те времена я играл рок-н-ролл и мне были по барабану и Брежневы, и все их интриги. Для меня было большой неожиданностью, когда я уже в институте узнал, что появился на свет в Кремле и первые пять лет там жил. Интересно, что Микоянов того поколения было три брата, которые родились в деревне Санаин. Один, Анастас, стал политиком, другой, Артем, конструктором, делавшим "МиГи", а третий, Ервант, самый старший, играл в домино, травил анекдоты и всю жизнь подсмеивался над братьями. Может быть, в душе он тоже был хиппи. Дабы подкрепить сказанное, Стас достает лист с генеалогическим древом своей фамилии. Самая ранняя дата здесь - 1780 год. Ветвистость исторического растения впечатляет.
— ...А от Анастаса Алексеевича Микояна, то есть Стаса Намина, какие ветви идут?
— Моей дочке Маше 22 года, она учится в Лос-Анджелесе психологии и антропологии, сыну Роману 16, он учится в Англии в колледже, а младшему Артему 7 лет, и он пока только маму с папой мучает, а в свободное время плавает, занимается музыкой, играет в теннис, рисует и учится в школе. Моя жена Галина, мама двух сыновей, потрясающая женщина, мне с ней очень повезло.
— А с Людмилой Сенчиной у вас детей не было?
— Нет. Она была моей женой, но фактически семейной жизни у нас не получилось. Это был длившийся 7 лет роман. Любовь - это, наверное, временное помрачение рассудка, у меня оно тогда затянулось на такой ВОТ срок. А вообще в жизни мне, кажется, всегда везло с женщинами. Все, с кем меня когда-либо сводила судьба, были очень хорошие и достойные люди. Мама моей дочери, Аня, сейчас работает вместе со мной, мы друзья близкие, как брат и сестра. Если при общении с мужчинами бывали ситуации, когда я разочаровывался, то с женщинами у меня такого никогда не случалось. Честно говоря, я вообще никогда не испытываю злобы, хотя могу быть иногда вспыльчив - но эту слабость пытаюсь в себе изжить. По большому счету, моя жизнь наполнена положительными эмоциями, вокруг меня хорошие люди, занимаюсь любимыми делами. Врагов, мне кажется, у меня нет, по крайней мере я уж точно никого врагом не считаю. Наверное, можно сказать, что я счастливый человек.
— У вас такое обилие знакомств в среде людей чрезвычайно известных. Как происходили эти знакомства, на какой почве?
— Очень странно, практически случайно. Однажды в конце 80-х сидел я у себя дома, вдруг раздается телефонный звонок и некто по-английски представляется Фрэнком Заппой. Ему кто-то, видно, про меня рассказал. Удивительный, конечно, случай, но факт. Или первая поездка в США в 1986 году, когда нас наконец-то "выпустили". Мы приехали с проектом "Дитя мира", с рок-группой, у нас была хорошая реклама, большая пресс-конференция в "Хард-рок кафе". И вдруг я вижу сквозь толпу, что у дверей невысокая такая азиаточка мнется. Я Сережу Воронова толкаю: "Это там не Йоко Оно случайно?" Он отвечает: "Да вроде Йоко Оно". Я сразу к ней: какими судьбами, спрашиваю. А она говорит, что пришла на нас посмотреть... Потом пригласила в гости, я был в той самой квартире в "Дакоте", где они жили с Джоном Ленноном, на два дня там завис... Наверное, есть такой круг людей, которые, независимо от рода деятельности и положения в обществе, легко между собой общаются и говорят на одном языке. Если такого легкого контакта не получается, то не складываются и отношения.
— До вашего юбилея еще больше года — Намину пятьдесят исполняется 8 ноября 2001-го, зато в этом году 30 лет главному, наверное, детищу Намина-музыканта — группе "Цветы". Сложновато, наверное, будет собрать всех действующих лиц этой истории.
— Группа Стаса Намина - эта фактически моя музыкальная лаборатория. Постоянного состава у нее никогда и не подразумевалось. Здесь в разное время играли и пели Александр Лосев, Константин Никольский, Игорь Саруханов, Александр Малинин, Сергей Воронов, Николай Арутюнов, Алексей Козлов, Андрей Сапунов... И еще много достойных музыкантов. Многие сейчас за границей. Вот, например, Сергей Дюжиков в Сан-Диего играет, в одной из лучших кантри-групп и стал лучшим гитаристом кантри в Калифорнии. Русский - лучший кантри-гитарист! Это серьезно. Трудно себе представить, что лучшей исполнительницей русских народных песен в нашей стране стала бы негритянка из Америки. Все же я постараюсь собрать на юбилейном концерте как можно больше музыкантов из "Цветов" разных лет.
— Раз вы назвали группу "Цветы", ассоциировали себя с хиппи...
— Мы и были хиппи, насколько это было возможно в то время. Во всяком случае, в душе уж точно. В Москве у нас была небольшая компания, в которой был самый уважаемый хиппи по кличке Солнышко. Эти безобидные с экзотической внешностью молодые люди слонялись по центру Москвы и посещали все полуподпольные рок-концерты в клубах.
— ...Да. Так, наверное, были серьезные отношения с наркотиками и "огненной водой"?
— В разумных пределах, хотя марихуану я наркотиком не считаю. Наверное, мой организм невосприимчив к интоксикациям. Если я, случается, много выпью, то потом долго смотреть на спиртное не могу. Я никогда не курил, не ем мяса более 20 лет. Да и практически не пью. Правда, вот в институте я придумал новый способ пить водку. Делать это необходимо было непременно в пельменной. Тогда на каждом столике стояла бутылочка с уксусом. Наливаешь в один стакан водки, а в другой - четверть стакана уксуса и выпиваешь сначала первый, а потом второй - сивушный вкус и запах отбивало начисто. Единственное, после уксуса губы обжигались и становились белесые. Так что было сразу заметно, кто пил по моему методу. А влияние культуры хиппи началось еще раньше, в суворовском училище. Мы делали такие секретные клеши, которые собирались внутрь штанины, а сверху застегивалась молния. И соответственно, расстегивалась при любой возможности.
— И много было хиппи среди суворовцев?
— Нет, конечно, но рок-музыкой увлекались многие. Я даже там в 1963-1964-м сделал свою первую группу "Чародеи". Вообще, в смысле дисциплины я состоял на плохом счету. Главное наказание было -колоть лед на плацу. Пока пройдешь несколько метров, за тобой лед уже снова нарос - бесконечная работа. Мне приходилось часто этим заниматься. У меня от мороза постоянно нижняя губа трескалась, шрам до сих пор остался. В увольнение меня, естественно, отпускали редко. А тут случился первый серьезный роман с девушкой. Она была из Ленинграда и специально ко мне приехала. Я очень просился в увольнение, но мне начальство рекомендовало даже не мечтать. Тогда я говорю: "Придется в самоволку идти". - "Ну попробуй". У нас казарма была на четвертом этаже, и на лестницах выставили солдат для охраны. Я понял, что сбежать не удастся, и решил отомстить. Но- чью подвесил на длинную веревку утюг, открыл в коридоре все окна и стал, раскачивая это грозное оружие, бить стекла в штабе на первом этаже. Там в кабинетах за ночь командирам на столы сугробов намело... Утром роту, естественно, построили на морозе и сказали, что все будут стоять, пока виновный не сознается, - известный прием. Я сразу же вышел из строя и признался. Но как я это сделал, они не смогли себе представить и, в соответствии с презумпцией невиновности, ни меня, ни остальных не наказали. Наверное, без училища детство у меня было бы более легкое. Может быть, я был бы по-другому образован. Но отрицательных впечатлений у меня о тех годах не осталось. Кто-то, наверное, ломался от военного режима, но в основном эта 7-летняя школа закаляла. Кстати, военных из моего выпуска, кажется, вообще нет. После училища я поступил в иняз, но это действительно было жестокое испытание: после 7 лет среди одних парней здесь были чуть ли не одни девчонки! Да плюс еще и рок-н-ролл. Учиться было совершенно некогда, и в конце концов моя репутация была настолько подорвана, что я перевелся на филфак в МГУ. Иняз тогда был настоящим центром рок-н-ролла, поскольку руководство относилось к этому довольно лояльно. Там выступали практически все московские труппы. В МГУ такого рок-н-ролльного духа не было, кроме знаменитой 8-й столовой, где регулярно проходили рок-концерты и сейшены, правда, сачкодром в гуманитарном здании был, наверное, самым прогрессивным и свободным местом в Москве.
— "Цветы", наверное, были единственным неформальным коллективом, который в те времена добился такой популярности и записывал пластинки...
— Честно говоря, в записях "Цветов" был определенный стилевой компромисс, так как в живых концертах мы играли гитарную музыку в стиле Джимми Хендрикса, "Лед зеппелин", "Дип перпл" и т.д., при этом обожали "Битлз", а советская музыка того времени была для нас одной большой занудной песней про непонятно что. Так что, если бы не цензура, "Цветы" были бы пожестче. Но им и так досталось даже за их наивные романтические мелодичные песни. Мы все равно были чужими для той культуры - можно сказать, "белой вороной", которую все сразу увидели и настолько же возненавидели власти, насколько полюбил народ. Нас расформировали приказом Министерства культуры и запретили название как пропаганду хиппи. На 2 года мы сделали перерыв, а потом начали выступать как бы без названия - просто как группа Стаса Намина, это и стало нашим названием. За первые 10 лет существования нас запрещено было показывать по телевидению, крутить по радио и упоминать в прессе (даже ругать). Мы были разрешены только на фирме "Мелодия", которая уже нашу первую маленькую пластиночку в 1972 году продала тиражом 7 миллионов экземпляров, а в конце концов общий тираж всех дисков по подсчетам составил около 60 миллионов. Нам, естественно, ничего не платили, а государственная фирма грамзаписи обогащалась. Так что мы им очень нравились. Хотя на записях случались удивительные казусы. В нашей песне "Не надо" впервые в СССР в гитарном соло использован "фуз" (специальный звуковой эффект, производимый с помощью специального, соединенного с гитарой и усилителем электронного прибора в виде педали. -Авт.). Естественно, он был самодельный, я его долго паял, чтобы получился нужный звук. А на записи нам сказали, что нужно... "убрать искажение с гитары". Я просто дара речи лишился на какое-то время. И все же, несмотря на то что нас везде запрещали, популярность у нас была намного больше, чем у официально разрешенных ВИА, которым были созданы все условия для раскрутки. Более 10 лет подряд по всей стране у "Цветов" были полные аншлаги во дворцах спорта и на стадионах.
— Рождалась ли когда-нибудь идея, которую вы не могли бы воплотить в жизнь?
— Была одна смешная идея, которую многие восприняли отчего-то очень всерьез и неожиданно близко к сердцу. Я предложил только что ставшему президентом Ельцину проект - провезти мумию Ленина по миру. Все было технически рассчитано и экономически просчитано - прибыль могла бы быть колоссальной. Миллиарды долларов от этого проекта должны были пойти только пенсионерам, которые хотя бы после смерти Ильича смогли бы получить реальную компенсацию. В действительности я, конечно, понимал, что этот проект нереальный, и, естественно, никто на мое предложение даже не ответил, но и самой идеи мне было достаточно, так как она позволяла людям по-другому взглянуть на еще неразоблаченного в то время "гения времен и народов". Слава богу, многие все-таки поняли, что это была невинная социально-политическая шутка.
— Насколько мне известно, вас никогда не удостаивали никаких наград.
— Может быть, из-за этого я чувствую себя еще более свободным и никому и ничем не обязанным.
— Но за баррикады рокерам, помнится, раздавали медали, почему вы и от нее отказались, ведь вы действительно были в гуще событий?
— Я тогда только что вернулся из-за границы, а тут началось непонятно что. Я даже всерьез не в состоянии был это воспринять. Мне позвонили домой с Американского национального радио во время прямого эфира и спрашивали про танки, а я отшучивался, что у нас просто такси не хватает. Но когда вечером объявили комендантский час, я сразу отправился к месту действия. Подойдя к танкистам, которые только что задавили ребят, я долго пытался объяснить солдатам с автоматами, что любому не понравится, когда к его дому подтягивают танки, но они ни на какие мои аргументы не реагировали. Тогда меня осенило: "Вы же по уставу служите?" - "Да". - "То есть по приказу. А кто вам его отдал?" - "Полковник". - "Значит, старший по званию может его отменить?" - "Да".
— "Ну все, сейчас я вас спасу!" Пошел к Белому дому, собрал там каких-то генералов и даже священника, которые пошли со мной вместе в туннель под Калининским и в один голос отдали солдатам новый приказ.
— Что для вас сегодня является главным проектом жизни?
— Наверное, сама жизнь, а если вы спрашиваете про творчество, то прежде всего театр и, конечно, музыка и фотографии. Наш театр - это огромная семья, около 300 человек, и все очень хорошие люди и любят друг друга. Это не придуманная идеалистическая картинка, я не преувеличиваю, это действительно так, и видно любому, кто с ним соприкасается. С творческой точки зрения, наверное, это самый потенциально сильный проект, которым я когда-либо занимался.

ОН СДЕЛАЛ ЭТО:

1969 год - создал группу "Цветы", она же "Группа Стаса Намина"; 1979 год - организовал названный журналом Time "ереванским Вудстоком" поп- и рок-фестиваль в Ереване; 1986 год - организовал первый советско-американский проект "Дитя мира"; совершил со своей группой первое для советских рок-музыкантов кругосветное турне; открыл первую частную студию звукозаписи "Эс-эн-си"; 1987 год - организовал первый в стране независимый Музыкальный центр в парке Горького, в котором также открылся первый в стране частный ресторан; 1988 год - подписал первый в истории контракт отечественной группы с зарубежной компанией (между "Парком Горького" и Polygram) 1989 год - первый Международный рок-фестиваль в Лужниках с участием Бон Джови, "Мотли Крю", "Синдереллы", "Скорпионз", Оззи Озборнаи др.; 1990 год - первая частная фирма грамзаписи SNC Records; 1991 год - независимая радиостанция Эс-эн-си; создал Московский симфонический оркестр, который записал множество дисков в Англии и Японии, и провел совместное турне по Великобритании с группой "Электрик лайт оркестра"; 1992 год - организация встречи музыкантов"Скорпионз"и Михаила Горбачева, следствием которой стала песня "Ветер перемен"; 1993 год - гастроли "Айрон мейден" в Москве; шоу на Красной площади японского модельера Кансая Ямамото; 1995 год - журнал "Стаc"; 1998, 1999 годы - персональные выставки как фотохудожника в Манеже и ЦДХ; 2000 год - создание Московского государственного театра музыки и драмы; выпуск сольного альбома инструментальных импровизаций "Кама-сутра".
Это лишь малая часть того, на что была потрачена кипучая энергия нашего героя. Многое осталось за скобками. И все еще не закончено.

Владислав ТАРАСОВ – («МК» № 250-А (45) 5 ноября 2000)