РЕАЛИЗАЦИЯ

(из романа "БОЛЬШАЯ ШИШКА")

Старшеклассник Вова Лобанов сел за стол, чтобы написать рассказ про любовь.
Он взял ручку и вывел заголовок:

ЛЮБОВЬ

Но потом зачеркнул и написал сверху:

ВСТРЕЧА

Потом отступил две строчки и написал:

“Смеркалось. В воздухе пахло фиалками.”

Потом опять всё зачеркнул и написал:

“Взошла луна. На дереве заухала сова. На сосне заскрипела макушка.”

Но снова зачеркнул и написал:

“В подъезде все лампочки были выбиты. Ваня Сибирко осторожно поднимался по лестнице.”

Но опять зачеркнул и опять написал:

“Взошла луна.”

Но зачеркнул и написал:

“Смеркалось.”

Зачеркнул, скомкал листок и бросил на пол.
Потом аккуратно вывел на чистом листе большими буквами:

ВСТРЕЧА

И ниже написал:

“Неподалеку от блиндажа разорвалась граната. На голову командира взвода Александра Панина посыпалась земля. Александр щелкнул затвором и дослал патрон в патронник.”

Потом всё зачеркнул и написал:

“Солнце зашло за тучи. Женя Макаров вышел из электрички с букетом сирени.”

Но и это зачеркнул и написал:

“Коля Зуев шел по лесу с палкой. Он очень устал. Он шел уже десять дней.”

Подумав, Вова зачеркнул “десять дней” и написал “три часа”.

“Но идти ему оставалось уже немного. Часа два.”

Тут Лобанов встал и снял с полки Пушкина — посмотреть как это у Пушкина. Вова полистал книгу и не нашел ничего подходящего.

Он обратно сел и написал дальше:

“Зуев сел передохнуть на бревно. Вытряхнул из пачки папиросу. Подул в нее и закурил. “Куда меня несет? — думал он. — Куда меня в самом деле несет?”

Потом Вова зачеркнул эти мысли и написал наоборот:

“Как хорошо, — думал он, — что у меня есть возможность пойти к Наде Мосенковой.”

Потом зачеркнул и эту мысль и написал по другому:

“Как жаль, — думал он, — что со мной теперь нету Тамары Королевой.”

Но и эта мысль Лобанову не понравилась. Он зачеркнул и написал:

“Марина, наверное, меня уже ждет, — думал он. — Наверное, волнуется.” — Зуев поплевал на бычок, встал и пошел дальше.
Еще через полчаса Зуев понял, что заблудился и идет куда-то в бок. Зуев пошел по другому.
Он шел-шел. Было уже совсем темно, когда он вышел на незнакомую деревню.
Коля постучал в окно одного дома.
Загорелся свет и в окошко высунулась заспанная морда.
— Чего надо? — спросила она.
— Скажите, как называется ваша деревня? — спросил Коля.
— Что за идиотский вопрос в три часа ночи?!.. Деревня “Батурино”.
— Никогда про такую не слышал, — удивился Зуев.
— Теперь услышал? До свидания, — окошко захлопнулось.
— Эй, погоди! — Коля постучал.
— Что тебе еще? — высунулась опять морда.
— Пусти, дядя, переночевать. У меня кроме тебя тут никого знакомых нет.
— Ёпэрэсэтэ!.. Ладно уж, заходи.
Зуев прошел в избу.
В избе оказалось человек тридцать народу. Люди сидели в темноте на лавках и пили чай вприкуску. Все как один были в повязках с перьями.
К Зуеву подошел его новый знакомый.
— Меня зовут Борис Чулков. А это — члены тайного кружка “ВСЁ ХЕРНЯ”. Мы все здесь считаем, что всё херня, и тайно собираемся об этом поговорить.
— Интересно, — сказал Зуев. — Любовь тоже херня?
Борис Чулков обратился к собранию:
— Этот молодой человек спрашивает — что такое любовь. Что мы ему ответим на это?
— Любовь — это херня! — ответили ему хором.
— Странно как-то, — Зуев пожал плечами. — С чего вы это взяли?
— Мы — последователи деда Тимофея Козырева. Однажды дед Козырев сидел на лавке и вдруг подумал: ”Зачем я живу? Сейчас лягу, а завтра вставать… Полная херня!.. А завтра вечером опять лягу, а потом обратно вставать… Опять херня получается… Всю жизнь такая херня… Всё — херня! — Дед Тимофей прямо вспотел и стал думать дальше. — Трудиться — херня. И отдыхать — херня… Ходить — херня. И лежать — херня… Водка — херня. И не пить — тоже херня.” Дед Тимофей Козырев пошел тогда и поджег клуб. Пока клуб горел, дед Тимофей бегал рядом, громко смеялся и орал: ”Всё — херня!” Деда Козырева посадили в тюрьму. В тюрьме он написал книгу поучений “Что такое жизнь” и умер. Все мы считаем себя учениками деда Тимофея Козырева! — Чулков взял со стола тетрадку, зажег свечку и прочитал:

“Можно куда-то сходить
Там что-то такое сделать
А можно никуда не ходить
И ничего там не делать

А можно куда-то сходить
Но ничего там не делать
А можно никуда не ходить
А можно на месте сделать

А можно на месте не делать
А сделать куда-то сходить
А можно куда-то не делать
А можно на месте сходить.”

Вова Лобанов откинулся на стуле: ”Закопался, — подумал он. — Пишу рассказ не по теме. Нету любовной линии.”
Вова зачеркнул всё до места, когда Зуев просится ночевать и написал:

“— Пусти, дядя, переночевать. У меня здесь кроме тебя никого нет.
— Епэрэсэтэ! Иди своей дорогой, — окошко опять захлопнулось и в избе погас свет.”

Лобанов задумался: ”Ага. Раз этот ночевать его не пустил, значит любовная линия где-то в другом месте… Предположим, Зуев идет дальше по деревне и встречает у колодца девушку… которая пошла ночью за водой… потому что дома не было воды…”

“Зуев шел по темной улице. Впереди показался колодец. Рядом стояла девушка в резиновых сапогах с полными ведрами.
— Добрый вечер. Хорошая примета — встречать на пути человека с полными ведрами. Вы местная?
— А то!
— А я заблудился… Нельзя ли у вас переночевать?
— Еще чего! Много вас кобелей ходит!”

Лобанов встал, походил по комнате: ”Так… Зуева отшили… Опять не получается про любовь.”
Вова скомкал листок и бросил на пол.
На чистом листе написал:

“ВСТРЕЧА

Джимми Винстон, простой парень из штата Калифорния, ехал на лимузине к своей девушке на день рождения.”

Лобанов довольно хмыкнул — начало ему понравилось.

“По бокам дороги в стремительном движении мелькали пальмы и виллы.
Джимми включил приемник. По радио передавали песню Питера Робинсона “Горячие собаки”.

Я парень, как перец, горячий
Я жить не могу без драк
Но больше всего на свете
Люблю я горячих собак!

Я парень, как перец, горячий
Я виски хлебнуть не дурак
Но больше всего на свете
Люблю я горячих собак!

Я парень, как перец, горячий
Люблю я потискать баб
Но больше всего на свете
Люблю я горячих собак!

Припев:

Америка, Америка
Великая страна
Горячими собаками
Прославилась она!

На обочине голосовала девушка в миниюбке.
Джимми Винстон притормозил.
— Привет, крошка. Садись.
Девушка села рядом, закинув ногу на ногу.
— Жвачка, — предложил Джимми. — Как тебя зовут?
— Мэри, — ответила девушка, взяв резинку.
— А меня Джимми. Джимми Винстон. Тебе сколько лет?
— Мне девятнадцать.
— А мне двадцать три… Натуральная блондинка или крашеная?
— Крашеная.
— Это хорошо. Мне нравятся крашеные блондинки, потому что у них больше возможностей. Замужем?
— Не замужем. А вы?
— Я тоже. Пьющая?
— В меру.
Джимми достал из бардачка фляжку и протянул Мери.
— Мерси, — девушка отхлебнула.
— А я за рулем не пью… Какое у тебя образование?
— Высшее.
— А у меня среднее. Парням не нужно высшего образования. Им нужно заниматься делом.
Мери сделала еще глоток и задрала ноги на приборную доску.
— Какие у тебя ножки, — сказал комплимент Джимми. — Мне бы такие!”

Вова Лобанов быстро записывал, высунув от вдохновения язык. Он чувствовал необыкновенный подъем.

“— Мои ноги всем нравятся. У меня ноги, как у “Мисс Калифорния” этого года.
“А титьки у тебя интересно какие?” — подумал Джимми Винстон, а вслух сказал:
— Поехали со мной в Лас-Вегас. У меня там собственный большой бизнес.
Девушка недоверчиво покосилась на Джимми.
— Еще скажешь, что у тебя собственный Эмпайр-Билдинг!
— Не Эмпайр, конечно, Билдинг, но тоже двадцатиэтажное здание. На первом этаже — ресторан. На втором — казино. На третьем — стриптиз-бар. На четвертом — шикарный бордель. На пятом — библиотека. На шестом — кинотеатр. На седьмом — цирк на льду. На восьмом — супермаркет. На девятом — Макдональдс. На десятом — полиция. На одиннадцатом — теннисный корт. На двенадцатом — игральные автоматы. На тринадцатом — театр. На четырнадцатом — притон. На пятнадцатом — баскетбольная площадка. На шестнадцатом — больница. На семнадцатом — дискотека. На восемнадцатом — дом собраний адвентистов седьмого дня. На девятнадцатом — банк. На двадцатом живу я с прислугой. А на крыше у меня площадка для гольфа… Поехали ко мне домой?
— Вам вместо площадки для гольфа только кладбища не достает.
— Ты не первая. Многие мне сначала не верили, а потом жалели, на коленях умоляли.
— Хмы! — Мэри вытащила сигарету.
Джимми чиркнул большой зажигалкой.
— Знаешь, детка, сколько стоит эта зажигалка? К твоему сведению, она стоит двести баков. Таких зажигалок всего в мире пять. Одна у президента, одна у Рокфеллера, одна у Фрэнка Синатры, одна у Папы Римского и одна у меня. Видишь тут надпись: “ВИНСТОН №5”
— Хи-хи.
— Предлагаю остановиться вон там за кустами и перекусить. У меня есть кофе в термосе и сэндвичи.
Машина съехала с дороги и остановилась в кустах.
Джимми достал из багажника термос и сэндвичи. Постелил на траве чехол.
— Мэри, кушать! — позвал он.
Девушка села напротив.
— Схожу за кетчупом.
Возвращаясь назад, Джимми как бы случайно налетел на спину Мэри.
— Ой! Извините, Мэри, я вам тут всю спину кетчупом нечаянно измазал. Снимайте быстрее кофточку — у меня в машине есть эффективный пятновыводитель. Я отвернусь.
Девушка скинула кофточку, но никаких пятен от кетчупа на ней не увидела.
Джимми резко обернулся.
— Ха-ха-ха! Ловко я тебя надул!
— Дурак…
— Не обижайся, крошка. Когда ты показала — какие у тебя ноги, я подумал — интересно, а какая у нее грудь. И я хочу заметить — у тебя, детка, блестящая грудь!
— Я сразу поняла, чего ты от меня хочешь, когда садилась в машину…”

В дверь позвонили.
Вова Лобанов с досады сплюнул и пошел открывать.
— Привет, Вовчик! — на пороге стояла его одноклассница Таня Каблукова. — Ты чего не в школе?
— Заболел.
— Чем заболел?
— Заходи, расскажу.
— Они прошли в комнату.
— Что делаешь?
— Пишу рассказ.
— Про что?
— Называется “Встреча”.
— Дай почитать.
— А смеяться не будешь?
— Посмотрим.
— Хорошо… Я сам прочитаю… “ВСТРЕЧА… Джимми Винстон, простой парень из штата Калифорния ехал на лимузине к своей девушке на день рождения. По бокам дороги в стремительном движении мелькали пальмы и виллы…”
Весь рассказ Таня слушала как завороженная.
— Пока всё, — закончил Вова.
— Ну ты талант! — выдохнула Таня. — Я и не догадывалась, что ты такой талант! Как у Артура Хейли.
— А хейли нам, — развел руками Вова.
— А что дальше было?
— Дальше ты пришла. Прервала мое вдохновение.
— Если б я знала, что у тебя вдохновение, я бы ни за что не пришла.
— Да ладно, потом допишу… Тань, ты когда-нибудь целовалась?
— А что?
— Хочешь, я тебе про поцелуи свой стих прочту?

Твои благоуханные уста
Меня пленили жарким поцелуем
С тобой я повстречался неспроста
И вот никак теперь не нацелуюсь

И нас с тобой никто не разлучит
Мы связаны навеки поцелуем
Как сердце упоительно стучит
Когда с тобой на вечере танцуем.

— Ну ты даешь, Вов! Как в жизни! А про кого это ты написал?
— Не догадываешься?.. Это я, Тань, про тебя написал, когда мы с тобой на вечере танцевали.
— Про меня?.. А я и не догадывалась… Тем более мы не целовались с тобой.
— Так давай теперь поцелуемся.
Вова Лобанов быстро обнял Таню и поцеловал в губы.
— Вов, куда ты лезешь? Пусти…
— Я тебя люблю, Тань… А ты меня любишь?
—… Люблю…
Рассказ “ВСТРЕЧА” так и остался незаконченным…”

г ВЛАДИМИР БЕЛОБРОВ
г ОЛЕГ ПОПОВ